Автор: Мария Ковина-Горелик

В чем разница между преподаванием языка через перевод и использованием перевода для преподавания языка?

Возьмем, к примеру, хвостатые вопросы. Сначала тебе объясняют, что хвостатые вопросы следует понимать как «не так ли?» и «не правда ли?» — «Ты вчера ходил в спортзал, не так ли?» «Вкусный кофе, не правда ли?» Ээээ… Ну допустим. Вооруженный этим знанием, ты выходишь на перевод – и раз за разом неловко топчешься на полуфразе, потому что городить такую чушь собственным ртом на родном языке ты не можешь. Кто когда слышал русского человека, который бы изъяснялся подобным образом? Иногда стыдливо не переводишь их никак, понимая, как далеко и долго тебе еще расти до настоящего профессионала. Постепенно ты начинаешь замечать, что хитрые хвосты умеют придавать какой-то такой оттенок, который не ложится в «не правда ли» не только по параметрам естественности русской речи, но и по смыслу. Хвосты накрывают предшествующие им предложения вуальками иронии, враждебности, уверенности, приглашения, удивления, заботы и других чудес. С этого момента ты прекращаешь ходить пешком по тексту, и начинается собственно переводческая работа. Сквозь неуклюжие попытки типа «ведь правда?» и «я так понимаю» ты наконец продираешься к приличным русским эквивалентам, способным выстроить тонкий баланс уверенности и неуверенности, придать схожую иронию, пригрозить – короче говоря, проделать все то же, что они делают в английском языке. В русском языке для этого приходится использовать самые разные средства на всех уровнях: то слова, которых не было в оригинале, то грамматику, то одну лишь интонацию.

Проходит лет десять, и ты перетекаешь из переводческого лагеря в преподавательский. Теперь тебе предстоит объяснять собственным студентам, как строить эти треклятые хвосты и как их понимать. А учебники продолжают петь на все лады про «не так ли».

Если коротко, то вопрос с хвостом «не так ли» звучит на русском языке по-идиотски. Люди, изучающие иностранный язык, и так вынуждены чувствовать себя по-идиотски чаще, чем им бы того хотелось, поэтому заставить их использовать в английском то, что на их русский вкус звучит как форменный идиотизм, нереально. Итог – включается здоровое сопротивление, а вместе с ним и защитная тупка. Хвостатые вопросы внезапно оказываются дико сложной темой, внутренне маркированной как «ну и извращенцы эти ваши англичане». Русские люди просто отказываются пользоваться этими конструкциями, если их к этому хорошенько не принудить. Упражнение сквозь зубы сделают. В свободной речи ни за что не употребят.

Тогда ты берешь весь свой переводческий опыт (который ясно говорит, что оборот «не так ли» ты за все время карьеры использовала ровно 0 раз) и упихиваешь его в компактную посылку.

Оттеночную часть оставим для продвинутых пользователей, так же как и факт, что хвостатые вопросы не всегда образуются по принципу противохода утвердительных и отрицательных частей предложения. Есть понятие balanced and unbalanced question tags, но это, повторяю, для продвинутых. Туда же на время отправляем разницу интонационных рисунков, типа: “You don’t remember my name, do you?” с восходящей интонацией демонстрирует удивление, в то время как то же самое предложение с нисходящей интонацией звучит скорее иронично. Это все наверстается потом. Нам бы сначала решить принципиальный вопрос: что делать с ощущением пятой ноги при использовании хвостатых вопросов в английском языке.

В каких ситуациях англоговорящие чаще всего используют хвосты? Когда ответ известен или ожидаем. Для устранения сомнений, подтверждения догадок, получения четкого согласия или опровержения. Задаем ли мы такие вопросы на русском языке? Конечно, да. Как мы это делаем?

Дамы и господа, представляю вам маленькую и абсолютно не переводимую на английский язык частицу «же».

Вопрос: «Котлету будешь?» — это чистый вопрос без эмоциональных наслоений (если не рассматривать влияние интонации) и с нейтральной степенью уверенности относительно предполагаемого ответа. Ответом может быть как «да», так и «нет». Вопрос: «Ты же будешь котлету?» подразумевает, что автор ожидает положительного ответа. То есть вот мы двадцать восемь лет женаты, и ты еще ни разу не отказывался от моих котлет, так с чего бы мне полагать, что этим вьюжным январским вечером ты внезапно разобьешь мне сердце своим убийственно холодным «Нет»? Разве что ты завел любовницу, которая готовит котлеты лучше меня. ТЫ ЖЕ НЕ ЗАВЕЛ ЛЮБОВНИЦУ? (Уверенность, неуверенность, гнев, угроза, мольба, сарказм, — по желанию заказчика).

Проверьте градус идиотизма в организме.

Как только функция становится понятной, хвостатые вопросы преспокойно заселяются в живую речь.
«Я правильно понимаю, что ты собрался сначала приклеить эту хрень а потом покрасить?»
«Ты ведь не хочешь, чтобы эта коробка навернулась тебе на голову?»
«Он же вроде француз?»
«Ты пил. Не отпирайся».
«Признай, что вся затея была дурацкой. Скажешь, нет?»

Частица «же» является далеко не единственным вариантом выражения подобных смыслов, но через нее базовую идею понять проще всего.

Обратите внимание, что я никого ничего не просила переводить и не переводила сама. Уж мне ли не знать, насколько ситуативным бывает выбор языковых единиц при переводе, особенно если действовать надо быстро. Я не демонстрирую перевод языковых единиц, но привожу иллюстрацию соответствий на уровне смысла и функций, а они универсальны на двух языках.

Могу ли я объяснять русским людям этот теоретический материал на английским языке? Да пожалуйста. В нужных местах в рамках объяснения темы на английском языке я могу просто привести нужные мне примеры из русского языка так же, как если бы приводила их из японского. Я не пользуюсь русским языком, чтобы это все объяснить, но пользуюсь, чтобы проиллюстрировать. Есть большая разница между тем, чтобы постигать иностранный язык через перевод на русский, и тем, чтобы объяснить, какой смысл и какие функции несут единицы или конструкции иностранного языка, приведя соответствующие примеры из родного. Если моя аудитория целиком состоит из русскоговорящих, я вижу в этом определенную пользу.

Добро пожаловать в клуб имени понимания глубинных смыслов через большие и малые языковые формы. И да поможет нам всем обаятельная частица «же».